В Токио пытаются придумать, как остаться в нефтегазовых проектах на шельфе, оставаясь при этом «недружественной страной»
Япония намерена сохранить доли своих компаний в российском шельфовом проекте «Сахалин-1». Об этом заявил министр экономики страны Укоити Хагиуда на пресс-конференции. По его словам, Япония понимает, что после того, как президент РФ Владимир Путин подписал указ о запрете сделок с долями иностранцев из недружественных стран, «сделки с акциями и прочими активами „Сахалин-1“ станут невозможны». Но сейчас Токио «уточняет детали» и пытается понять, как можно остаться в этом проекте.
«Изменений в нашей позиции по сохранению долей наших компаний нет. В любом случае государство и бизнес будут действовать вместе в вопросе обеспечения стабильных поставок энергии. Компании „Сахалина-1“ не должны продавать свои доли третьим странам или третьим компаниям, что касается нас, то мы продолжаем следовать прежним курсом и в ситуации никаких изменений нет», — сказал Хагиуда.
Он подчеркнул, что «Сахалин-1» играет большую роль для страны, поскольку является «важным источником поставок за пределами Ближнего Востока», от которого Япония и так зависит на 90%.
«Сахалин-1» — это один из крупнейших российских шельфовых проектов по добыче нефти, который разрабатывается на условиях соглашений о разделе продукции. «Роснефти» принадлежит 20%, ExxonMobil — 30%, японской Sodeco — 30%, а индийской ONGC Videsh — 20%. Оператор проекта — «Эксон нефтегаз лимитед». На «Сахалине-1» в год добывалось более 11 млн. тонн нефти.
Ранее Хагиуда говорил о том, что Япония хочет остаться и в газовом проекте «Сахалин-2», в котором в соответствии с указом президента все права и обязанности перейдут специально созданному ООО «Сахалинская энергия». Японское правительство уже попросило Mitsui и Mitsubishi не выходить из российского нефтегазового проекта.
Но, судя по всему, ситуация на «Сахалине-1» сложнее, чем на газовом проекте, из-за ухода из него компании ExxonMobil. К началу июля добыча «из-за введенных ограничений» сократилась в 22 раза — с 220 тыс. до 10 тыс. баррелей в сутки, признавал вице-премьер РФ Юрий Трутнев.
«Из-за простоя возникают не только бюджетные убытки, но и ухудшение характеристик месторождений, которое может существенно повлиять на снижение коэффициента от нефтеотдачи. Это значит, что большое количество нефти останется в пластах», — пояснил вице-премьер.
По мнению некоторых экспертов, проблема в том, что санкции США и ЕС ограничили поставки оборудования на проект, что привело к проблемам обслуживания шельфовых платформ. Также, по информации ONGC, в апреле с «Сахалина-1» прекратилась отгрузка нефти из-за отзыва страховок у обслуживающих судов. Отсутствие такого же решения, как по «Сахалину-2» может быть связано с необходимостью не просто передать операторство от ExxonMobil к другой компании, но и найти решение технологических проблем добычи на шельфе в условиях санкций и утраты компетенций. Возможно, если Япония твердо намерена остаться в проекте, она сможет помочь их решить.
Впрочем, руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина Вячеслав Мищенко рассказал «СП», что непреодолимых проблем технологического характера на «Сахалине-1» нет, вопрос скорее юридического характера и может быть решен в ближайшие месяцы. Что касается продолжения участия Японии в проекте, оно возможно, но только если Токио в каких-то вопросах согласится пойти навстречу Москве.
— Все это — предмет переговоров. И санкции, и контрсанкции — это следствие отсутствия правовых и политических механизмов работы, которые снесли американцы в силу изменяющейся обстановки. Сейчас в мире разворачивается борьба за сферы влияния, и пресловутая многополярность — это уже данность. Отсутствие желания и возможности признать это и закрепить в международных соглашениях и приводят к тому, что все стороны работают на таких условных вещах, как «дружественные» или «недружественные» страны и так далее.
Но это не данность на века, а текущая ситуация, и при условии движения навстречу друг другу все это разрешимо. Думаю, если японская сторона проявит готовность обсуждать интересы Российской Федерации, для нее может быть сделано исключение.
Что касается проекта «Сахалин-1», у японской компании Sodeco там 30% и, конечно, она очень заинтересована в том, чтобы остаться и дальше эксплуатировать это месторождение, так как Япония энерго- и ресурсодефицитна. А это соседние территории, короткое транспортное плечо, участие в крупном международном проекте. Для Японии это серьезная перспектива на несколько десятилетий вперед, возможность получать близко расположенные энергоресурсы, да еще и быть акционерами проекта. Терять эту долю они не хотят.
«СП»: — Что нужно для того, чтобы они сохранили свое участие?
— Сейчас сложно сказать, так как обсуждалась национализация иностранных долей. Компании из «недружественных» стран предприняли соответствующие шаги, ExxonMobil вынуждена была присоединиться к санкциям и объявить об уходе. Она являлась компанией-оператором проекта, который реализуется в рамках СРП — соглашения о разделе продукции, подписанного еще в середине 90-х годов. Это, кстати, единственный оставшийся рудимент того периода, поскольку остальные проекты СРП уже не действуют и вышли из правового поля. С точки зрения налогообложения и доступа к ресурсам это достаточно выгодный проект для иностранных компаний.
То, что компания ExxonMobil уже вышла из проекта, привело к остановке эксплуатации основных месторождений. В июле Юрий Трутнев официально заявил, что есть серьезные проблемы на проекте и падение добычи примерно в 20 раз. Но я бы отметил, что это конъюнктурный момент, так как падение добычи связано не с техногенными или другими серьезными проблемами в эксплуатации месторождения, а с отказом основного оператора выполнять свои функции.
Сейчас возникла пауза, которая должна в ближайшее время чем-то закончится. Та доля, которой владеет ExxonMobil, должна быть перераспределена или передана другим участникам на рыночных основаниях. Насколько мне известно, индийская компания ONGC Videsh, которая уже имеет долю в 20%, активно претендует на ее увеличение. Каким оно будет мы не знаем, на мой взгляд, оператором и ключевым акционером этого проекта станет российская компания «Роснефть». Я считаю, что нынешняя пауза закончится перераспределением долей, возобновлением работы всех добывающий мощностей. В течение полугода проект «Сахалин-1» выйдет на свою проектную мощность в 220 тыс. барр. в сутки.
«СП»: — Останутся ли японцы в проекте после этого перераспределения?
— Они выразили официальное желание остаться, но мы понимаем, что одного желания или даже высказывания министра экономики мало. Нужны еще и действия, которые покажут желание японцев работать в этом российской проекте. Это либо выход из санкций, либо сотрудничество по каким-то технологиям. Должен быть осуществлен практический шаг, потому что переговорная позиция должна сближаться с обеих сторон. Попросить у российской стороны уступки, остаться в проекте, но при этом продолжать санкционную политику — это противоречащие друг другу вещи.
Думаю, мы увидим переформатирование проекта в ближайшие месяцы. Произойдет отказ от правовой системы СРП, смена оператора на российскую компанию и перераспределение долей ExxonMobil. Что станет с долей японской компании Sodeco, будет зависеть от желания Токио показать практическую заинтересованность и предоставить России гарантии партнерского поведения.
Директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин считает, что шансы остаться в проекте у Японии достаточно велики, и это плюс для России.
— На самом деле в указе о запрете операций с акциями для недружественных стран есть оговорка, что они возможны по специальному разрешению президента РФ. Думаю, по итогам переговоров японцы сохранят свои доли в «Сахалине-1», и это позитивно. Чем больше останется иностранных компаний в наших проектах, тем лучше. Это значит, что Россия им интересна, а пока большому бизнесу интересна Россия, есть шанс, что он будет выступать против усиления санкционного давления. Потому что когда на кону миллиарды долларов, это влияет на принятие решений. Если же этого интереса не останется, против нас можно будет вводить какие угодно ограничения.
