После десятилетий борьбы за конкурентный энергорынок Евросоюз готов его уничтожить
Евросоюзу надо срочно заняться формированием настоящего энергетического союза, который станет важной опорой суверенитета ЕС, заявил глава Евросовета Шарль Мишель.
«Необходимо срочно создать настоящий энергетический союз. Это станет важной опорой суверенитета ЕС. Как мы видели во время COVID, особенно с вакцинами, ни одна страна не может в одиночку справиться с кризисом такого масштаба», — считает он.
По словам чиновника, страны должны быть готовы столкнуться с табу, связанными с национальными полномочиями и компетенциями ЕС.
«Устойчивый энергетический союз не появится волшебным образом из 27 национальных энергетических наборов — мы должны сделать их совместимыми. Это потребует сильной и искренней координации между государствами-членами», — отметил глава Евросовета.
По его мнению, для такого союза ЕС понадобится создать нормативную базу и рыночные условия, при этом общими целями энергетической стратегии должны стать сокращение потребления энергоресурсов — и не только предстоящей зимой, но и в принципе, а также обеспечение безопасности снабжения, снижение цен.
«Это потребует изменения менталитета, большого количества инноваций и творчества, а также честности. Мы должны быть честными с нашими гражданами и бизнесом в отношении стоящих перед нами вызовов», — подчеркнул Шарль Мишель.
На фоне энергетического кризиса в Евросоюзе все чаще звучат идеи то о совместной закупке энергоресурсов, то о необходимости делиться накопленными запасами с соседними государствами, то об установке потолков цен на топливо, то о различных вариантах его экономии и многие другие. Столкнувшись с проблемами, которые руководство ЕС не только создало собственными руками, но и продолжает успешно усугублять, в Брюсселе, видимо, хотят разделить ответственность за свои ошибки и с «зеленой энергетикой», и с антироссийскими санкциями с властями европейских стран.
Не секрет, что далеко не все государства ЕС приветствуют предложения и решения Брюсселя и готовы оплачивать чужую глупость и русофобию за счет собственного населения. С критикой действий руководства ЕС давно выступает Венгрия, ведущая максимально независимую в нынешних условиях энергетическую политику и не желающая делиться накопленными ресурсами с соседями, но есть вопросы и у других стран. Призывы к Норвегии поделиться прибылями от продажи газа с Украиной, да и пособить европейским собратьям, снизив цены, успехом также пока не увенчались. Польша, яро выступавшая против «Северного потока-2», да и вообще российских энергоносителей, уже начала обвинять Норвегию в желании нажиться на поставках в Европу, пишет Washington Post.
После диверсии на «Северных потоках» ситуация с газом усугубилась, а вывод из строя на неопределенное время ряда украинских объектов, дающих электроэнергию в том числе и европейским странам, делает ситуацию еще более острой. Так что призывы главы Евросовета, в том числе приложившего руку к созданию энергокризиса в Европе, вполне объяснимы, хотя и вызывают удивление.
— А сейчас у них что — нет энергетического союза? — недоумевает ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности, преподаватель Финансового университета при правительстве РФ Игорь Юшков. — У них общее энергетическое законодательство, они развивали единые правила игры на энергетических рынках. Все это уже было, есть. Что новое они собираются создать? Какой энергетический союз? Непонятно.
Проблема в том, что собственная добыча падает, ее недостаточно, поэтому они зависят от импортных поставок углеводородов — нефти, газа, угля. Все они энергодефицитные страны. Ну, создадут они энергетический союз внутри ЕС. И что? Как это поможет им справится с энергетическим кризисом?
Если бы энергетический союз предполагал, что они объединяются со странами-производителями углеводородов и, соответственно одни удовлетворяют заявки других на их поставку и ликвидируется дефицит, тогда понятно. А так — кто с кем объединяться будет? Они и так объединены, и во многом это объединение и создание единых правил игры на энергорынках создали нынешний кризис.
Это же они создали единое антимонопольное законодательство, которое не позволяло, например, одному поставщику загружать газопроводы больше, чем на 50%. Они создали систему инвестирования, которая подталкивала к инвестициям в возобновляемую энергетику и дискредитировала инвестиции в энергетику топливную, которая вроде как провоцировала выбросы парниковых газов, и банки ЕС отказывались кредитовать топливные проекты.
Думаю, это заявление для успокоения избирателей, вроде «не волнуйтесь, мы все решим, зимой никто не замерзнет, цены восстановятся, все будет хорошо». В реальности никакого решения мы не видим. Как с помощью союза ликвидировать энергодефицит?
Сейчас каждый будет сам за себя. Та же Польша начнет активно конкурировать с Германией за норвежский газ, потому что знаменитый Baltic Pipe врезается в газопровод Europipe II, идущий из Норвегии в Германию. Если из него отбирать газ, то сокращаются поставки в Германию. Также и по другим рынкам. Каждый себя сперва захочет обеспечить, а уж потом соседу продавать.
«СП»: — Мишель намекает на необходимость странам еще немного поступиться национальным суверенитетом. Брюссель хочет получить новые рычаги, усилить свою власть?
— Скорее всего, да. Они пользуются кризисным моментом, чтобы за счет страха получить дополнительные полномочия. Что-то из серии «мы знаем, как выйти из кризиса, но нам не хватает полномочий, дайте их, и мы решим все проблемы». В реальности ничего не решат.
Явно речь идет о формировании некоего единого закупщика энергоресурсов, об этом давно говорят: нужно отменить все коммерческие контракты европейских компаний с поставщиками, нужен единый закупщик, который будет диктовать цены поставщикам и тогда цена снизится. В реальности это не так. Если поставщикам говорить, что им не будут платить 1500−2000 долларов за тысячу кубов, а будут платить 300, они просто отправят свой товар на азиатские рынки, и Европа столкнется с еще большим дефицитом. Также и по нефти.
Кроме того, надо будет полностью переписывать законодательство, которое сейчас выстроено именно с точки зрения развития конкуренции. Десятилетиями оно выстраивалась из расчета, что будет профицит предложений, и поставщики станут конкурировать за потребителя, а теперь настало время продавца — дефицит, и потребители конкурируют за доступные партии газа или нефти. А в ЕС суперлиберальная рыночная модель, где напрямую запрещены монополии вроде единого закупщика. То есть придется отменить антимонопольное законодательство и сказать, что никакой экспортной политики отдельных государств больше не существует. Это сложно реализуемо.
Завотделом Института энергетических исследований РАН Вячеслав Кулагин напомнил, что созданием единого энергетического союза ЕС занимается уже не одно десятилетие.
— Во многом то функционирование системы, которое сегодня есть, и стало следствием создания энергетического союза и выработки единых правил работы на рынке. Как мы помним, объединили газовые сети, рекомендовали отказаться от долгосрочных контрактов и в значительной степени снизили их долю, отказались от нефтяной привязки, ввели общее регулирование строительства инфраструктуры и т. д. «Северные потоки» теперь считаются подпадающими под Третий энергопакет и т. д. Все это строилось на протяжении примерно двух с половиной десятилетий. Теперь оказалось, что система, которую построили, работает не так, как хотелось бы.
На днях министр экономики Франции заявляла, что огромное количество денег европейцы платят американцам за поставки газа, при том, что на внутреннем рынке США газ стоит в несколько раз дешевле. Вот следствие того, что создали — и поскольку есть осознание, что эта система работает неправильно, то делают заявления «давайте ее перестраивать», но опять под лозунгом единой системы. При этом целый ряд стран внутренне понимают, что если бы в предыдущие периоды им не были навязаны эти правила, то для них бы ситуация могла быть более комфортной и не висела бы угроза отключения энергоснабжения, чрезмерно высоких цен и т. д.
Действительно встает серьезный вопрос стыковки национальных интересов с общеевропейскими лозунгами, которые продолжают продвигать. Более того, мы видели, что целый ряд стран к отдельным решениям общеевропейской политики относятся с определенным скепсисом. Британия даже вышла из ЕС, потому что не хочет развиваться в условиях такого навязывания политики, хочет сама принимать решения по своей экономике, развитию, не раз были заявления о необходимости обеспечения устойчивости энергетического комплекса, в том числе при прекращении в зимний период работы газопровода из Великобритании в ЕС.
Есть конкретные национальные интересы каждой страны, и далеко не все готовы класть их на общее ложе и сталкиваться с новыми трудностями, которые, можно сказать, отчасти искусственно сконфигурированы.
«СП»: — Но Мишель как раз и призывает принести национальные интересы на алтарь неких общих интересов ЕС. То есть сейчас у Брюсселя нет полномочий, чтобы создать некий энергосоюз? Что мешает?
— У Брюсселя действительно нет полномочий, чтобы без согласия стран изменить подходы к регулированию рынка и т. д. В Европе все просто построено: изменения могут быть, но любое серьезное изменение должно утверждаться Советом Европы при консенсусе всех участников. Если его нет, то изменения не могут быть внедрены. Было много историй, когда пытались продавливать, но в последние годы мы видели, что общие рамки Евросоюза несколько раз ломались. Это было и на фоне пандемии, и на фоне кризиса с мигрантами, когда перекрывались якобы единые границы. Страны все чаще стали задумываться о том, что если национальные интересы уже совсем перестают учитываться, то для чего вообще нужно участие в ЕС.
Встает вопрос о том, что чем дальше будут зажимать в общерегуляторные рамки и меньше смотреть, чего хочет страна, тем выше риск центробежных сил. По идее, руководство ЕС это должно понимать, поэтому такие заявления хоть и делаются, но достаточно осторожно.
К тому же рядом с ЕС есть другие страны, которые также рассматриваются в члены ЕС, но пока не вступили — и в данной ситуации наверняка думают, хорошо, что пока они живут в другой конфигурации и имеют свои цены на энергоресурсы.
