В восьмой части труда "Что происходит?" академик, недавний советник президента Сергей Глазьев формулирует основные проблемы современной России. Эти тезисы могут показаться пугающими, но выход всё-таки есть.
VII часть: "Что происходит? Главные враги России – Центробанк и время"
Кто не сдаётся, тот не проигрывает
ВСУ за последние восемь лет были превращены в боевой авангард НАТО, нацеленный против России, получающий приоритетное снабжение и информационное и финансовое обеспечение. Расчёт на кратное превосходство мощи нашего оружия и недооценка способности противника к сопротивлению создали иллюзию лёгкой победы. И сегодня нас продолжают убаюкивать исчерпанием возможностей Запада поставлять оружие и тем более живую силу Украине.
Между тем оборонный бюджет НАТО на порядок превышает российский. По парку военной техники соотношение аналогичное, за исключением ядерного оружия, по которому мы сохраняем паритет. Это не значит такого же соотношения сил на поле боя. На нём не меньшее значение имеют боевой дух, морально-волевые качества военнослужащих, их мотивация и умение применять сложную технику.
В морально-волевых качествах нашей армии, включая бойцов ДНР и ЛНР, мы не сомневаемся, они выше всяких похвал. Но, оценивая мотивацию ВСУ, мы временами принимаем желаемое за действительное. Морально-волевые качества ВСУ следует оценивать по количеству сдающихся в плен. Пока в структуре потерь их личного состава доля сдающихся в плен составляет менее 10%. То есть подавляющее большинство бойцов ВСУ предпочитают сдаче гибель или ранение. В ситуации объективно безнадёжного положения украинской армии это не может не вызывать удивления. По-видимому, бойцы ВСУ своё положение таковым не считают, а также боятся столкнуться в плену с издевательствами и пытками.
Пропаганда бьёт по своим
В нашей неспособности убедить украинских военнослужащих сохранить жизнь проявляется слабость российской пропагандистской машины. Ведь если наша главная цель заключается не в уничтожении украинских военнообязанных граждан, а в денацификации и демилитаризации Украины, то главный упор должен делаться на пропаганде и агитации, эффективность которых определяется убедительностью и обоснованностью с социально-психологической точки зрения.
Это обоснование у нас отсутствует, во всяком случае научное. Нет убедительной идеологии. Не хватает также квалифицированных кадров, особенно в управлении государственными СМИ. Руководящий состав нашей пропагандистской машины не утруждает себя поиском смыслов, выливая на головы граждан потоки односторонней информации и малоубедительных эмоций, разжигающих ненависть к народу Украины.
Наша машина пропаганды, насколько можно судить по контенту государственных СМИ, тоже является объектом рефлексивного управления со стороны противника. Вместо создания позитивного образа Русского мира она его дискредитирует скабрёзными выпадами прозападных шоуменов. Вместо стремления к достижению цели денацификации Украины продюсеры федеральных каналов продолжают нагнетать ненависть к ней, приглашая на свои ток-шоу проплаченных клоунов и оголтелых нацистов.
Вместо конструирования светлого будущего наши СМИ эксплуатируют страх перед настоящим. Тем временем, судя по накалу русофобии как на Украине, так и в мире, противник на информационном фронте явно владеет инициативой и доминирует почти на всех его участках, кроме сегмента российских официальных СМИ и патриотически настроенных блогеров.
Можем, но не делаем
В предыдущих частях уже говорилось о потерях на финансово-экономическом фронте: арестованы государственные и заморожены значительные частные валютные резервы, блокированы платежи со многими странами, воспроизводство экономики сталкивается с нехваткой импортных комплектующих, сырья, приборов и оборудования.
Однако экономические ведомства, вместо того чтобы предлагать меры по мобилизации имеющихся свободных ресурсов, вслед за вашингтонскими финансовыми организациями рисуют мрачные прогнозы падения в этом году ВВП, инвестиций и доходов населения на 6–10% при объективной возможности сохранить темпы прироста ВВП на прошлогоднем уровне. Тем самым они повышают ущерб от антироссийских санкций, программируя обвал российской экономики и загоняя себя и страну в ловушку рефлексивного управления.
В то же время российская экономика работает лишь на половину своих потенциальных возможностей из-за чрезмерно жёсткой денежной политики. Недостаточное предложение кредита не позволяет связать в процессе воспроизводства около 40% производственных мощностей.
В машиностроении простаивает 60–70% производственных мощностей из-за отсутствия возможностей кредитования оборотных средств.
Отсутствие долгосрочного кредита не даёт возможности профинансировать создание капиталоёмких перерабатывающих производств в нефтегазохимии, лесной и других отраслях обрабатывающей промышленности.
Огромный потенциал роста российской экономики уходит вместе с экспортом сырьевых товаров, доля которого достигает 80% производства.
Наряду с недогрузкой производственных мощностей на промышленных предприятиях имеется до 20% резервов повышения производительности труда.
Не задействован в должной мере и научно-технический потенциал, судя по продолжающейся эмиграции учёных и инженеров.
Иными словами, у российской экономики сегодня нет ограничений роста по факторам производства. Единственное ограничение – искусственно созданный Банком России барьер в доступе к кредиту. Имеющийся ресурсный потенциал позволяет обеспечить прирост выпуска продукции на 8%, а инвестиций – на 20% при проведении научно обоснованной экономической политики, предусматривающей реализацию давно разработанной нами в РАН стратегии опережающего развития, о которой мы расскажем в девятой части.
